Обзор книги Д. Гранина «Зубр» в рамках Года науки и технологий
В 2021 году, объявленном Годом науки и технология, Библиотечно-информационный центр имени И.С. Тургенева открывает цикл обзоров художественных произведений, посвященных науке и ученым.
И первый из цикла — обзор документально-художественного романа Даниила Гранина «Зубр».
Зубр — это Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский, человек, пришедший из девятнадцатого века и охвативший весь век двадцатый, причем не на задворках его, а в самой гуще; биолог, которому не нужен был диплом Московского университета (получил знания — довольно, это вам не бумажки): генетик, которому не присвоили ни одного звания, хотя имя его знали по всему миру.
Если вы думаете, что «Зубр» — сухое и строгое, пафосное и с пиитетом перед наукой изложение биографии, то вы торопитесь с выводами. Я первые глав десять проглотила буквально залпом, потому что, когда читаешь об энергичном, деятельном человеке, которому двадцати четырех часов было вечно мало, а удача снова и снова то кидала его в котел истории, то выручала на волосок от смерти, когда узнаешь множество дерзких, полных жизненного юмора историй, полное ощущение, что это авантюрный роман. Это потом, через сколько-то страниц, была война, но вначале — главы о полнокровной молодости и о славных предках.
Это был человек, проживший весьма необычную для Советского Союза жизнь. Начало – это Московский университет, потом гражданская война, почти чудесная история спасения с сыпно-тифозном бараке, возвращение в Москву, становление советской науки, когда все было можно, потом двадцать лет работы в советско-германском институте на окраине Берлина, куда молодого советского ученого отправили учить немцев генетике, отказ в тридцать седьмом вернуться в СССР, война, во время которой он продолжал заниматься своими дрозофилами, а заодно спасал беглецов, остарбайтеров, русских, не русских — всех, кто обращался за помощью, пристраивал тех, кому некуда было деваться, выкраивал от своего пайка для тех, кто голодал, выправлял с коллегами документы евреям. Ему потом ставили в вину, что он работал при фашистах, а он свой институт в Бухе, когда вовсю шла охота американцев за мозгами, не дал вывезти на Запад, сохранил вместе с тщательно подобранным штатом ученых — дождался советских войск.
Его арестовали, этапировали в Москву, осудили как невозвращенца и отправили в Карлаг. Почти через год его вспомнили и нашли. Тимофеев был едва жив: солагерники на руках тащили его на работу, прислоняли к какой-нибудь стенке, и он пел, больше ничего уже не мог. Ничего, в Москве откачали — такую волю к жизни ничем не возьмешь. Потом отправили на Урал — разрабатывалась атомная бомба, и нужно было противопоставлять ей биологическую защиту. А ученым Тимофеев был поразительным — широчайших знаний, всеобъемлющего интереса к симбиозу наук, с интуицией и памятью великолепными.
Такую жизнь в одну книгу не уместишь, ее вообще не сохранишь иначе, чем «разобранной» душами его учеников: в образе мыслей, в афоризмах, даже в манере речи.
И главное в романе Гранина — документальность. Документальный — значит, без выдумки, только факты, проверенные и перепроверенные в воспоминаниях разных людей, в архивах. Документальный — потому что подлинная жизнь всегда интереснее, емче художественного вымысла. Сам писатель придумал бы так или эдак, потому что логика так диктует повествования, а жизнь возьмет и вывернет все неожиданной стороной. Такую жизнь, как у Тимофеева-Ресовского не придумать, Гранин и не пытался.
Книга получилась потрясающая. Цитировать хотелось все подряд, ахать, смеяться, поражаться, сопереживать. Человечище. И не памятник ведь, а живой, сложный. «Несмотря на исключительную свою судьбу, Николай Владимирович был самым последовательным и энергичным оптимистом…», Зубром — из заповедных краев, случайно уцелевшим, толкнувшим вперед двадцатый век.
Обзор подготовила: зав. сектором Е.Н. Гудкова
Размещение на блоге: зав. сектором Е.Н. Гудкова
