Я сражался всегда, везде…

Литературный час

Дорогие друзья!

            24 мая – знаменательная дата для всех, кто любит, ценит и понимает поэзию. В этот день 1940 года в Ленинграде родился Иосиф Александрович Бродский. Без преувеличения можно сказать, что это  одна  из самых значительных фигур в мировой поэзии двадцатого века. Человек трагической и счастливой судьбы, ушедший так рано и оставивший нам так много.

            Девизом  его жизни я бы определила его же поэтические строки из, наверное, самого его известного стихотворения «Письмо к генералу Z» :

Я сражался всегда, везде,

как бы ни были шансы малы и шатки…

            Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. Его, едва ли не самого

«несоветского» подданного СССР, назвали Иосифом в честь Сталина. Уже с ранних лет в жизни Бродского многое символично. Детство прошло в маленькой квартире в том самом «питерском» доме, где до революции жили Д.С.Мережковский и З.Н.Гиппиус и откуда они отправились в эмиграцию. В школе, которую посещал Бродский, некогда учился Альфред Нобель: в 1986 Бродский станет Нобелевским лауреатом.

            Отец, капитан ВМФ СССР Александр Иванович Бродский (1903—1984), был военным фотокорреспондентом, мать — Мария Моисеевна Вольперт (1905—1983), работала бухгалтером. Родная сестра матери Дора Моисеевна Вольперт была актрисой.

            В Ленинграде о Бродском заговорили в начале 1960-х годов, когда он выступил на поэтическом турнире в ДК имени Горького.

            Тогда же Бродский начал общаться с поэтом Евгением Рейном. В 1961 году Рейн представил Иосифа Анне Ахматовой. Хотя в стихах Бродского обычно замечают влияние Марины Цветаевой, с творчеством которой он впервые познакомился в начале 1960-х, именно Ахматова стала его очным критиком и учителем. Поэт Лев Лосев писал: «Фраза Ахматовой «Вы сами не понимаете, что вы написали!» после чтения «Большой элегии Джону Донну» вошла в персональный миф Бродского как момент инициации».

             Уже к 1963 его творчество становится более известным, стихи Бродского начинают активно ходить в рукописях. Несмотря на отсутствие весомых публикаций, у Бродского была скандальная для того времени и известность поэта «самиздата».

Из раннего…

Теперь все чаще чувствую усталость,
все реже говорю о ней теперь,
о, помыслов души моей кустарность,
веселая и теплая артель.

Каких ты птиц себе изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах обитаешь,
и современным голосом поешь?

Вернись, душа, и перышко мне вынь!
Пускай о славе радио споет нам.
Скажи, душа, как выглядела жизнь,
как выглядела с птичьего полета?

Покуда снег, как из небытия,
кружит по незатейливым карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай о жизни.

Вот я иду, а где-то ты летишь,
уже не слыша сетований наших,
вот я живу, а где-то ты кричишь
и крыльями взволнованными машешь.

                                                                 1960

            М.Б. — графические символы наиболее частых посвящений над  стихами И. Бродского. Говорят, что количество его стихов, посвященных одному человеку, не имеет аналогов в мировой поэзии.

             М.Б. — это Марина Павловна Басманова — ленинградская любовь Иосифа Бродского, художница, одна из самых загадочных, странных и скрытных людей в окружении поэта. Вряд ли найдется сегодня персонаж из этого окружения, который был бы окутан столькими слухами, версиями, недомолвками и тайнами.

            Не стоит «всем миром» пытаться понять то, что касалось только двоих. Эта любовь умерла, судя по его стихам, в 1989 году, когда он написал под обычными инициалами посвящения «М.Б.» :

  Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

 Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною. 

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

            Эту страницу своей жизни Иосиф Александрович не любил вспоминать, потому что считал: биография поэта — лишь «в его гласных и шипящих, в его метрах, рифмах и метафорах». Но это часть биографии поэта.

            В 1963 году после выступления на пленуме ЦК КПСС первого секретаря ЦК Никиты Хрущева началась компания по  искоренению «лежебок, нравственных калек и нытиков», пишущих на «птичьем жаргоне бездельников и недоучек». Мишенью стал и Иосиф Бродский. В газете «Вечерний Ленинград» от 29 ноября 1963 года появилась статья «Окололитературный трутень», авторы которой клеймили Бродского, цитируя не его стихи и жонглируя выдуманными фактами о нем. 13 февраля 1964 года Бродский был арестован. Его обвинили в тунеядстве, хотя к этому времени его стихи регулярно печатались в детских журналах, издательства заказывали ему переводы.

            Приговор был  суров: высылка из Ленинграда на пять лет с обязательным привлечением к труду. Бродский поселился в деревне Норенской Архангельской области. Работал в совхозе, как всегда много читал,начал  учить английский. О его досрочном освобождении хлопотали Ф. Вигдорова, Л. Чуковская. Письмо в его защиту подписали Д. ШостаковичС. Маршак, Корней Чуковский, К. Паустовский, А Твардовский, Ю. Герман и многие другие. За Бродского вступился и «друг Советского Союза» французский философ Жан-Поль Сартр. В сентябре 1965 года Иосиф Бродский был официально освобожден.

            …«Какую биографию, однако, делают нашему рыжему!» — невесело пошутила Анна  Ахматова в разгар судебного процесса над Иосифом Бродским.

            Но главное о своей судьбе сказал сам поэт в одном из самых своих пронзительных стихотворений:

Я входил вместо дикого зверя в клетку,

выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,

жил у моря, играл в рулетку,

обедал черт знает с кем во фраке.

С высоты ледника я озирал полмира,

трижды тонул, дважды бывал распорот.

Бросил страну, что меня вскормила.

Из забывших меня можно составить город.

Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,

надевал на себя что сызнова входит в моду,

сеял рожь, покрывал черной толью гумна

и не пил только сухую воду.

Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,

жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.

Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;

перешел на шепот. Теперь мне сорок.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.

Только с горем я чувствую солидарность.

Но пока мне рот не забили глиной,

из него раздаваться будет лишь благодарность

            В том же году в США вышел первый сборник стихов Бродского, подготовленный без  ведома автора на основе переправленных на Запад материалов самиздата. Следующая книга, «Остановка в пустыне», вышла в Нью-Йорке в 1970 году — она считается первым авторизованным изданием Бродского.

            В мае 1972 года его вызвали в ОВИР и предложили покинуть страну. 4 июня 1972 года Иосиф Бродский вылетел в Вену, где его  встретил американский издатель Карл Проффер. По его протекции Бродскому предложили место в Мичиганском университете. В 1977 году Бродский получил американское гражданство. При его жизни было издано пять поэтических сборников, содержавших переводы с русского на английский и стихи, написанные им по-английски. Но на Западе Бродский прославился прежде всего как автор многочисленных эссе. Сам себя он определял как «русского поэта, англоязычного эссеиста и, конечно, американского гражданина». Образцом его зрелого русскоязычного творчества стали стихотворения, вошедшие в сборники «Часть речи» (1977) и «Урания» (1987).

            В 1987 году Иосифу Бродскому была присуждена Нобелевская премия по литературе с формулировкой «За всеобъемлющую литературную деятельность, отличающуюся ясностью мысли и поэтической интенсивностью». В 1991 году Бродский занял пост поэта-лауреата США — консультанта Библиотеки Конгресса и запустил программу «Американская поэзия и грамотность» по распространению среди населения дешевых томиков стихов.

            Отмечая свое пятидесятилетие в мае 1990 года, Иосиф Бродский говорит: «Бог решил иначе: мне суждено умереть холостым. Писатель — одинокий путешественник». Но это пророчество не сбылось.

            Они впервые встретились в Сорбонне в январе 1990 года. На лекцию поэта Иосифа Бродского, Нобелевского лауреата, прилетела итальянка с русскими корнями Мария Соццани, а уже 1 сентября 1990 года в Стокгольмской ратуши был заключен брак Иосифа Бродского и Марии Соццани, которая была младше поэта почти на 30 лет.

            В Рождество 1993 года, 25 декабря появится стихотворение с привычным посвящением МБ. Но МБ – это инициалы теперь и его супруги – Марии Бродской.

Что нужно для чуда? Кожух овчара,
щепотка сегодня, крупица вчера,
и к пригоршне завтра добавь на глазок
огрызок пространства и неба кусок.
И чудо свершится…

            В этом же, 1993 году, у Иосифа и Марии родилась малышка Анна. Он безмерно любил свою Нюшу, проводя с ней каждую свободную минуту.

            Но 28 января 1996 года сердце поэта остановилось. Он поднялся к себе в кабинет поработать, утром жена нашла его мёртвым… А Нюша еще долго будет диктовать маме письма и просить привязать их к шарику, который долетит к папе.
            Иосиф Бродский передал весь свой архив до 1972 года в Российскую национальную библиотеку, а незадолго до смерти оставил указание закрыть доступ к личным записям ровно на 50 лет после своей смерти. Литературное наследие открыто для изучения и исследования. Великий поэт хотел, чтобы его оценивали по творчеству, а не по рассказам о его частной жизни.

             Задолго до смерти, в 1962 году, 22-летний поэт писал: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать». Умер поэт в Америке, а похоронен на острове – только не на Васильевском, а на одном из венецианских – Сан-Микеле, в городе, который, не считая Санкт-Петербурга, поэт любил больше всего».  На обороте памятника есть надпись по латыни – строка из элегии древнеримского поэта Проперция, которая означает: «Со смертью не всё кончается».